lenarudenko (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
lenarudenko) wrote2012-06-26 09:58 pm
lenarudenko) wrote2012-06-26 09:58 pm
Entry tags:
Призрак первостроителя
Существуют легенды, что в Петербурге можно встретить призраки не только аристократов, но и простых тружеников, ставших первостроителями и первыми жителями Петербурга. Кому-то удалось встретиться с призраком строителя города.
Мои фото Фонтанки, сделанные зимним вечером
189* год
Из журнала Николая Вербина
История, которая приключилась со мной в доме Вадима, моего друга по службе, который недавно отметил новоселье. Удивительно, что он сумел купить шикарный дом на набережной Фонтанки по очень дешёвой цене. Хозяйка не жила в этом доме уже несколько лет и вообще избегала Петербурга.
Я начал замечать, что со дня как друг переехал в новый дом, он начал опаздывать на службу, и весь день выглядел усталым. На вопросы он отвечал уклончиво и кратко: «дурно спалось».
В тот вечер, когда я был в гостях, в городе разыгралась буря, и Вадим уговорил меня остаться, предложив очень уютную комнату для гостей. Следующим днем было воскресенье, на службу идти не надо.
Устроившись в кресле, я увлекся чтением. Часы в гостиной чётко пробили двенадцать. Вдруг налетел неприятный холод. Поначалу показалось, что приоткрылось окно. Я поднялся с кресла и подошёл к подоконнику - окно было закрыто. Меня охватило беспокойство, от неведомого дуновения веяло могильным тленом. Неужто, дом отсырел за годы отсутствия хозяев? Вдруг мне почудился хриплый кашель. Я огляделся по сторонам – никого.
По стене скользнула тень, которая постепенно обрела очертание человеческой фигуры. Через мгновение предо мной стоял невысокий коренастый мужичок. Глубоко вздохнув, я опустился в кресло. Отвесив неуклюжий поклон, гость уселся по-турецки на пол предо мной.
- Не пугайся, барин, - произнес он добродушно, - раньше, тут города не было, только кладбище… Дом этот на моей могилке стоит. Я невольно барыню-голубку напугал, вот она и уехала…
Мужичок виновато вздохнул и хрипло закашлял.
- Кто потревожил твой дух? Строители дома? – спросил я.
- Нет, барин, мой дух из-за обиды на несправедливость успокоиться не может. За усердную работу, добрый барин – ваш предок, мне тулуп пожаловал. А злодей нечестивый этот тулуп у меня украл, вот я и околел от холода… Прошу справедливости, барин. Подаришь мне тулуп снова, я и успокоюсь… А то тяжко мне тут бродить, мучаюсь, барин. Но не могу уйти, пока справедливости не будет!
Он снова закашлял.
Первый вид Петербурга, начало 18 века
- Восстановить справедливость - дело важное, - ответил я, - но как я тебе тулуп передам?
- А предать мне гостинец просто, - закивал мужичок, - вот сейчас соседский барин помер. Ты попроси, чтоб тулуп к нему в гроб положили. На том свете все равны, он мне его и передаст. Доброй ночи тебе, барин.
Утром я очнулся сидя в кресле. Лучи солнца уже проникли сквозь шторы. Встреча с мужичком не казалась мне сном. Как интересно совпало, что я встретил призрак работника, который служил под началом моего предка... Чтоб его душа успокоилась, я должен вернуть ему подаренный тулуп, который украли…
Я всегда серьезно относился к мистике, но как воспримет это Вадим? А родственники покойного соседа могут счесть меня безумцем и обсмеять на всю столицу!
Район Фонтанки в начале 18 века, окраина города
За завтраком я рассказал Вадиму о встрече с призраком. Мои слова вызвали у моего друга явное беспокойство.
- Надо отдать привидению тулуп, - сказал он сразу, - с тех пор, как купил этот дом, я сплю очень дурно. Иногда кажется, что я лежу во гробе, кругом пронизывающий холод… И мне чудится чей-то хриплый кашель…
Он поморщился…
Наш разговор был прерван новостью соседского слуги, которому было велено сообщить соседям, что его господин сегодня ночью перешел в мир иной.
Мы передали вдове письмо со словами соболезнования и просили предупредить, что сегодня нанесем визит лично.
Район Фонтанки в начале 19 века уже стал престижным
К нашей удаче, супруга покойного оказалась очень суеверна, и даже посочувствовала моему другу. В день похорон она положила переданный мной тулуп в гроб усопшего.
На следующее утро после «передачи гостинца» друг впервые за долгое время не опоздал на службу. Он радостно рассказывал, что наконец-то спал спокойно. Могильный холод исчез, и кашель больше не чудился.
Наши дни
Прочитав запись дневника, я задумалась о первых строителях и первых жителях города.
Дом с привидением на набережной Фонтанки… Когда-то черта окраины проходила в районе Фонтанки, где располагалось кладбище. Тогда Фонтанку называли Безымянный ерик (ерик - малая речка).
Город разрастался, и прошлая окраина стала районом аристократов. На месте забытого кладбища возводились новые дома. Теперь Фонтанка - исторический центр, где гуляют восхищенные туристы.
Однажды поздней осенью, когда уже стемнело, я быстро шла по набережной Фонтанки по направлению к Невскому Проспекту. Неожиданно на моем пути появилась пожилая женщина.
- Руки мерзнут, - услышала я ее слова, когда прошла мимо.
Я остановилась и сняла перчатки, чтобы отдать прохожей, забеспокоившись о ее здоровье. Но когда обернулась, женщины рядом не было. Положив перчатки в карман, я прошла несколько шагов, думая, что прохожая где-то рядом. К сожалению, в темноте не нашла ее. Я опустила руку в карман, чтоб достать перчатки, но их не было... "Призрак приняла подарок" - вдруг мелькнула мысль. "Нет, потеряла!" - сказал здравый смысл. Но выроненные перчатки на дороге не нашла...
Легенда о призраке на набережной Мойки
Прилагаю легенду о призраке первостроителя, который появился в доме на набережной реки Мойки. Стихотворение 19 века.
Яков Полонский
«Миазм»
Дом стоит близ Мойки – вензеля в коронках
Скрасили балкон.
В доме роскошь – мрамор – хоры на колонках,
Расписной балкон.
Шумно было в доме: гости приезжали –
Вечера – балы;
Вдруг все стало тихо – даже перестали
Натирать полы.
Няня в кухне плачет, повар снял передник,
Перевязь – швейцар:
Заболел внезапно маленький наследник –
Судороги, жар…
Вот перед киотом огонек лампадки…
И хозяйка-мать.
Приложила ухо к пологу кроватки
Стонов не слыхать.
Боже мой, ужели?! Кажется, что дышит…
Но на этот раз
Мнимое дыханье только сердце слышит –
Сын ее погас.
«Боже милосердный! Я ли не молилась
За родную кровь!
Я ли не любила! Чем же отплатилась
Мне моя любовь!
Боже! Страшный Боже! Где ж твои щедроты,
Коли отнял ты
У отца надежду, у моей заботы –
Лучшие мечты!»
И от взрыва горя в ней иссякли слезы, –
Жалобы напев
Перешли в упреки, в дикие угрозы,
В богохульный гнев.
Вдруг остановилась, дрогнула от страха,
Крестится, глядит:
Видит – промелькнула белая рубаха,
Что-то шелестит.
И мужик косматый, точно из берлоги
Вылез на простор,
Сел на табурете и босые ноги
Свесил на ковер.
И вздохнул, и молвил: «Ты уж за ребенка
Лучше помолись;
Это я, голубка, глупый мужичонко, –
На меня гневись…»
В ужасе хозяйка – жмурится, читает
«Да воскреснет Бог!»
«Няня, няня! Люди! – Кто ты? – вопрошает, –
Как войти ты мог?»
«А сквозь щель, голубка! Ведь твое жилище
На моих костях.
Новый дом твой давит старое кладбище –
Наш отпетый прах.
Вызваны мы были при Петре Великом…
Как пришел указ –
Взвыли наши бабы, и ребята криком
Проводили нас –
И крестясь мы вышли. С родиной проститься
Жалко было тож –
Подрастали детки, да и колоситься
Начинала рожь…
За спиной-то пилы, топоры несли мы:
Шел не я один, –
К Петрову, голубка, под Москву пришли мы,
А сюда в Ильин.
Истоптал я лапти, началась работа,
Почали спешить:
Лес валить дремучий, засыпать болота,
Сваи колотить, –
Годик был тяжелый! За Невою в лето,
Вырос городок!
Прихватила осень, – я шубенку где-то
Заложил в шинок.
К зиме-то пригнали новых на подмогу;
А я слег в шалаш;
К утру, под рогожей, отморозил ногу,
Умер и – шабаш!
Вот на этом самом месте и зарыли, –
Барыня, поверь,
В те поры тут ночью только волки выли
То ли, что теперь!
Ге! Теперь не то что… – миллион народу…
Стены выше гор…
Из подвальной ямы выкачали воду –
Дали мне простор…
Ты меня не бойся, – что я? Мужичонко!
Грязен, беден, сгнил.
Только вздох мой тяжкий твоего ребенка
Словно придушил…»
Он исчез – хозяйку около кровати
На полу нашли;
Появленье духа к нервной лихорадке,
К бреду отнесли.
Но с тех пор хозяйка в Северной столице
Что-то не живет;
Вечно то в деревне, то на юге, в Ницце…
Дом свой продает, –
И пустой стоит он, только дождь стучится
В запертой подъезд,
Да в окошках темных по ночам слезится
Отраженье звезд.
1868 год
Подписаться на обновления RSS
Мои фото Фонтанки, сделанные зимним вечером
189* год
Из журнала Николая Вербина
История, которая приключилась со мной в доме Вадима, моего друга по службе, который недавно отметил новоселье. Удивительно, что он сумел купить шикарный дом на набережной Фонтанки по очень дешёвой цене. Хозяйка не жила в этом доме уже несколько лет и вообще избегала Петербурга.
Я начал замечать, что со дня как друг переехал в новый дом, он начал опаздывать на службу, и весь день выглядел усталым. На вопросы он отвечал уклончиво и кратко: «дурно спалось».
В тот вечер, когда я был в гостях, в городе разыгралась буря, и Вадим уговорил меня остаться, предложив очень уютную комнату для гостей. Следующим днем было воскресенье, на службу идти не надо.
Устроившись в кресле, я увлекся чтением. Часы в гостиной чётко пробили двенадцать. Вдруг налетел неприятный холод. Поначалу показалось, что приоткрылось окно. Я поднялся с кресла и подошёл к подоконнику - окно было закрыто. Меня охватило беспокойство, от неведомого дуновения веяло могильным тленом. Неужто, дом отсырел за годы отсутствия хозяев? Вдруг мне почудился хриплый кашель. Я огляделся по сторонам – никого.
По стене скользнула тень, которая постепенно обрела очертание человеческой фигуры. Через мгновение предо мной стоял невысокий коренастый мужичок. Глубоко вздохнув, я опустился в кресло. Отвесив неуклюжий поклон, гость уселся по-турецки на пол предо мной.
- Не пугайся, барин, - произнес он добродушно, - раньше, тут города не было, только кладбище… Дом этот на моей могилке стоит. Я невольно барыню-голубку напугал, вот она и уехала…
Мужичок виновато вздохнул и хрипло закашлял.
- Кто потревожил твой дух? Строители дома? – спросил я.
- Нет, барин, мой дух из-за обиды на несправедливость успокоиться не может. За усердную работу, добрый барин – ваш предок, мне тулуп пожаловал. А злодей нечестивый этот тулуп у меня украл, вот я и околел от холода… Прошу справедливости, барин. Подаришь мне тулуп снова, я и успокоюсь… А то тяжко мне тут бродить, мучаюсь, барин. Но не могу уйти, пока справедливости не будет!
Он снова закашлял.
Первый вид Петербурга, начало 18 века
- Восстановить справедливость - дело важное, - ответил я, - но как я тебе тулуп передам?
- А предать мне гостинец просто, - закивал мужичок, - вот сейчас соседский барин помер. Ты попроси, чтоб тулуп к нему в гроб положили. На том свете все равны, он мне его и передаст. Доброй ночи тебе, барин.
Утром я очнулся сидя в кресле. Лучи солнца уже проникли сквозь шторы. Встреча с мужичком не казалась мне сном. Как интересно совпало, что я встретил призрак работника, который служил под началом моего предка... Чтоб его душа успокоилась, я должен вернуть ему подаренный тулуп, который украли…
Я всегда серьезно относился к мистике, но как воспримет это Вадим? А родственники покойного соседа могут счесть меня безумцем и обсмеять на всю столицу!
Район Фонтанки в начале 18 века, окраина города
За завтраком я рассказал Вадиму о встрече с призраком. Мои слова вызвали у моего друга явное беспокойство.
- Надо отдать привидению тулуп, - сказал он сразу, - с тех пор, как купил этот дом, я сплю очень дурно. Иногда кажется, что я лежу во гробе, кругом пронизывающий холод… И мне чудится чей-то хриплый кашель…
Он поморщился…
Наш разговор был прерван новостью соседского слуги, которому было велено сообщить соседям, что его господин сегодня ночью перешел в мир иной.
Мы передали вдове письмо со словами соболезнования и просили предупредить, что сегодня нанесем визит лично.
Район Фонтанки в начале 19 века уже стал престижным
К нашей удаче, супруга покойного оказалась очень суеверна, и даже посочувствовала моему другу. В день похорон она положила переданный мной тулуп в гроб усопшего.
На следующее утро после «передачи гостинца» друг впервые за долгое время не опоздал на службу. Он радостно рассказывал, что наконец-то спал спокойно. Могильный холод исчез, и кашель больше не чудился.
Прочитав запись дневника, я задумалась о первых строителях и первых жителях города.
Дом с привидением на набережной Фонтанки… Когда-то черта окраины проходила в районе Фонтанки, где располагалось кладбище. Тогда Фонтанку называли Безымянный ерик (ерик - малая речка).
Город разрастался, и прошлая окраина стала районом аристократов. На месте забытого кладбища возводились новые дома. Теперь Фонтанка - исторический центр, где гуляют восхищенные туристы.
Однажды поздней осенью, когда уже стемнело, я быстро шла по набережной Фонтанки по направлению к Невскому Проспекту. Неожиданно на моем пути появилась пожилая женщина.
- Руки мерзнут, - услышала я ее слова, когда прошла мимо.
Я остановилась и сняла перчатки, чтобы отдать прохожей, забеспокоившись о ее здоровье. Но когда обернулась, женщины рядом не было. Положив перчатки в карман, я прошла несколько шагов, думая, что прохожая где-то рядом. К сожалению, в темноте не нашла ее. Я опустила руку в карман, чтоб достать перчатки, но их не было... "Призрак приняла подарок" - вдруг мелькнула мысль. "Нет, потеряла!" - сказал здравый смысл. Но выроненные перчатки на дороге не нашла...
Прилагаю легенду о призраке первостроителя, который появился в доме на набережной реки Мойки. Стихотворение 19 века.
Яков Полонский
«Миазм»
Дом стоит близ Мойки – вензеля в коронках
Скрасили балкон.
В доме роскошь – мрамор – хоры на колонках,
Расписной балкон.
Шумно было в доме: гости приезжали –
Вечера – балы;
Вдруг все стало тихо – даже перестали
Натирать полы.
Няня в кухне плачет, повар снял передник,
Перевязь – швейцар:
Заболел внезапно маленький наследник –
Судороги, жар…
Вот перед киотом огонек лампадки…
И хозяйка-мать.
Приложила ухо к пологу кроватки
Стонов не слыхать.
Боже мой, ужели?! Кажется, что дышит…
Но на этот раз
Мнимое дыханье только сердце слышит –
Сын ее погас.
«Боже милосердный! Я ли не молилась
За родную кровь!
Я ли не любила! Чем же отплатилась
Мне моя любовь!
Боже! Страшный Боже! Где ж твои щедроты,
Коли отнял ты
У отца надежду, у моей заботы –
Лучшие мечты!»
И от взрыва горя в ней иссякли слезы, –
Жалобы напев
Перешли в упреки, в дикие угрозы,
В богохульный гнев.
Вдруг остановилась, дрогнула от страха,
Крестится, глядит:
Видит – промелькнула белая рубаха,
Что-то шелестит.
И мужик косматый, точно из берлоги
Вылез на простор,
Сел на табурете и босые ноги
Свесил на ковер.
И вздохнул, и молвил: «Ты уж за ребенка
Лучше помолись;
Это я, голубка, глупый мужичонко, –
На меня гневись…»
В ужасе хозяйка – жмурится, читает
«Да воскреснет Бог!»
«Няня, няня! Люди! – Кто ты? – вопрошает, –
Как войти ты мог?»
«А сквозь щель, голубка! Ведь твое жилище
На моих костях.
Новый дом твой давит старое кладбище –
Наш отпетый прах.
Вызваны мы были при Петре Великом…
Как пришел указ –
Взвыли наши бабы, и ребята криком
Проводили нас –
И крестясь мы вышли. С родиной проститься
Жалко было тож –
Подрастали детки, да и колоситься
Начинала рожь…
За спиной-то пилы, топоры несли мы:
Шел не я один, –
К Петрову, голубка, под Москву пришли мы,
А сюда в Ильин.
Истоптал я лапти, началась работа,
Почали спешить:
Лес валить дремучий, засыпать болота,
Сваи колотить, –
Годик был тяжелый! За Невою в лето,
Вырос городок!
Прихватила осень, – я шубенку где-то
Заложил в шинок.
К зиме-то пригнали новых на подмогу;
А я слег в шалаш;
К утру, под рогожей, отморозил ногу,
Умер и – шабаш!
Вот на этом самом месте и зарыли, –
Барыня, поверь,
В те поры тут ночью только волки выли
То ли, что теперь!
Ге! Теперь не то что… – миллион народу…
Стены выше гор…
Из подвальной ямы выкачали воду –
Дали мне простор…
Ты меня не бойся, – что я? Мужичонко!
Грязен, беден, сгнил.
Только вздох мой тяжкий твоего ребенка
Словно придушил…»
Он исчез – хозяйку около кровати
На полу нашли;
Появленье духа к нервной лихорадке,
К бреду отнесли.
Но с тех пор хозяйка в Северной столице
Что-то не живет;
Вечно то в деревне, то на юге, в Ницце…
Дом свой продает, –
И пустой стоит он, только дождь стучится
В запертой подъезд,
Да в окошках темных по ночам слезится
Отраженье звезд.
1868 год
Подписаться на обновления RSS
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Обн. Дитровский пер. 4. Это то здание, которому в ВОВ авиабомбой целый подъезд снесло, теперь на его месте скверик «Эльфийский садик». Там ещё рокеры тусили.
no subject
no subject
Мы из Самары в Питер приехали на каникулы и там видели барышню эту. 2-января было в Самаре, а её мы встретили 6-го.
Только я опечатку сделал: Дмитровский переулок.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject